Всё, как у нас любят

Алматинцу с ментальными проблемами, заподозренному в демонстрации специфического видео несовершеннолетним, в сизо переломали почти все ребра, запытали до коматозного состояния и посадили на 10 лет. Два уточнения: единственный вещдок, смартфон, полицию не заинтересовал в принципе; а с послепыточными диагнозами содержать под стражей в Казахстане не имеют права по определению.

В апреле 2019 года 32-летний житель Алматы А.А. был схвачен охраной одного из торговых центров – ему вменили попытку демонстрации видео порнографического содержания двум девочкам. После передачи его в руки полиции состоялся судебный процесс, и как информировал Специализированный межрайонный суд по уголовным делам, «приговором суда он осужден по ст. 124 ч.1 (Развращение малолетних) УК РК к 10 годам лишения свободы». В суде пояснили, что это максимальный срок, предусмотренный данной статьей. Хотя, прокурор просил пять лет. Относительный гуманизм надзорного органа, возможно, объясняется теми обстоятельствами, которые имели место после задержания и не вошли в короткое сообщение суда. Обстоятельства можно охарактеризовать одним коротким словом – ад, продолжающийся и поныне.

Линчевание

Муншак Мурзагулова, мать и общественный защитник А.А., говорит, что ее сын вел замкнутый образ, но на жизни и работе это не отражалось. Работал в одиночку – делал переводы, писал программы. Весной 2019 года на фоне нервного срыва могло произойти обострение, приведшее А.А. на скамью подсудимых.

С самых первых дней помещения в карантинное отделение следственного изолятора Алматы начались ежедневные избиения. Особенно отличился сокамерник с фамилией Братищев, подозреваемый по тяжкой статье, который был под следствием уже 9 месяцев и подсажен к А.А., чтобы тот тоже посодействовал получению признаний под диктовку сотрудников СИ-18.  Заключенный со знанием дела, помимо классических ударов руками-ногами, бил своего соседа скрученным в спираль мокрым полотенцем, тушил об него сигареты, настоятельно требуя, чтобы сосед подписывал все бумаги.

После экзекуций следователь решил проверить своего подозреваемого и тогда выяснилось, что у арестованного – сложный диагноз психического состояния; скорее всего, дополнительное обострение произошло из-за пережитых пыток и стресса. На что было дано экспертное заключение. Если в день задержания человек мог не отдавать отчет происходящему, то ни о каком участии в следственных действиях речи на тот момент не велось.

30 октября 2019 года после встречи с матерью, от которой долгое время скрывали происшедшее, А.А. написал заявление о применении к нему пыток. Принятие заявления взял под свой контроль ответственный алматинский прокурор Толтаев, под неусыпным руководством которого все проводилось под видеозапись и протоколирование. На видео от 30.10.2019 г., как рассказывает общественный защитник, А.А. был в тяжелом состоянии: самостоятельно не мог двигаться (так как получил переломы 11 ребер), голова из-за полученной черепно-мозговой травмы была в виде огромного синего шара, оба глаза скрылись под синяками и кровоизлияниями. Однако и протокол, и видеозапись, как у нас часто бывает, потерялись (не дошли, ликвидировались – нужное подчеркнуть) и в дело о применении пыток не попали.

– Обнаружив на голове, лице сплошные синяки и на теле А.А очевидные следы его избиения, пыток и издевательств, совершенных с целью получения признательных показаний, а также по бездействию должностных лиц, я сразу же обратилась к начальнику учреждения А.Джумадиеву, просила его оказать срочную медицинскую помощь и привлечь виновных лиц к ответственности, – описывает происшедшее Муншак Мурзагулова в своей жалобе в Генеральную прокуратуру.

Снимок компьютерной томографии подтвердил наличие разорванных связок мышц и 11 сломанных ребер, МРТ картина головного мозга отразила тяжелую черепно-мозговую травму с образованием множества кист и отека головного мозга.  Однако в следственном изоляторе решили, что при таких травмах будет вполне достаточно амбулаторного лечения без помещения в стационар.

Тем не менее после первых избиений А.А. все же направили на принудительное психиатрическое лечение. Надо сказать, что повторный осмотр поставленные диагнозы подтвердил. Тогда вмешался адвокат пострадавшей стороны. Несмотря на отсутствие медицинского образования, защитник поставил под сомнение заключение психиатрической экспертизы и диагноз психиатрической больницы, решив, что они противоречат друг другу. Тогда-то появилось третье «правильное» заключение, что позволило вновь привлекать А.А. к ответственности.  Иначе арестованного пришлось бы направить на дополнительное амбулаторное лечение, но уже вне стен исправительного учреждения. Сняв в специализированном медицинском учреждении критическое состояние, А.А. вернули в СИЗО. Там все вернулось на круги своя.

– С 16 октября по 24 избивали жестоко, гестаповскими методами. Ему скочевали руки и ноги, ставили к стенке, избивали как боксерскую грушу, потом его ставили как ласточку, и если он опускал руки-ноги, его дубинками избивали, потом пинали, дубинками по голове били, и один из сотрудников (в последний момент кто-то приказал ему, чтобы его «выключили») и он ударил по голове деревянным молотком. При этом мой сын ушел в коматозное состояние и его перевели в таком состоянии на носилках в камеру СПЭК (судебно-медицинской психиатрической экспертизы – А.Г.), – продолжает рассказ Муншак Мурзагулова.

Таким образом А.А в 2020 г. перед последним словом на суде А.А. предстал снова с поломанными ребрами (на сей раз 8) и сломанной переносицей. Итого из 24 ребер сломано 19. Судмедэксперт из государственной службы вынес заключение – «тяжкий вред здоровью».

В 2020 году состоялся суд по основному обвинению. Только тогда, кстати, выяснилось: к материалам уголовного дела смартфон не был приобщен, в деле аппарата не оказалось вообще, как будто его и не было. Дознаватель также указал в материалах, что ничего им не изымалось и к делу не приобщалось.

– Следователь Каткенов, не имея сотового телефона, инкриминировал показ порнографического фильма, где красочно описывает моменты фильма. Я просто не понимаю, как можно больного человека доводить до такого состояния, – недоумевает общественный защитник.

По ее словам, все обвинение базировалось на показаниях девочки-подростка, данные ею в ювенальном суде, как показ «плохого видео».

Укрывательство 

8 ноября 2019 года по многочисленным избиениям и иным формам пыток было возбуждено уголовное дело, но и то лишь «по превышению власти». За небольшой отрезок времени три следователя Департамента полиции Рустемов, Кабдрахманов и Турсынкулов успели перегнать его друг другу. При этом в срочном в срочном порядке в течении 19-ти дней произвели сбор материалов, по результатам которого постановлением от 25 октября 2019 г. производство по делу прекращено. Якобы никто ничего не видел, о чем сообщили допрошенные в своих объяснительных как под диктовку, включая самих истязателей, помещенных в разряд свидетелей. А те, кто что-то видел и фиксировал (например, сотрудник медчасти, фельдшер), а также сообщившие о тяжелом состоянии подследственного и не допустившие к встрече с ним адвоката и мать сотрудники, следователем оказались вообще не допрошены. К материалам дела не приложили и копию медицинского осмотра под видеозапись пострадавшего.

В объяснениях сотрудников закрытого учреждения и сокамерников следовала одна линия: А.А. сам себе наносил все травмы, ломал ребра, наносил ушибы мозга. При том что один из сокамерников, который попал в СИЗО в 2020 году и сам избивал А.А. на очной ставке утверждал, что в 2019 году А.А. никто не трогал. Следователь – прокурор Тогызбаев со всем этим легко согласился, да и в целом во всем шел навстречу подозреваемым.

Сам А.А. впервые был допрошен и признан потерпевшим только после того, как прокуратура отменила первое постановление о прекращении дела. При первом расследовании следователь Управления собственной безопасности Департамента полиции Алматы вдобавок приложил рентген-снимок здорового человека, без повреждений костей грудной клетки. При этом следователь Управления собственной безопасности ДП Алматы Рустемов даже не заметил подлога, когда экспертам руководство учреждения предоставило на обозрение снимки грудной клетки… другого лица, в связи с чем вред здоровью определен был как легкий.

– Я сама врач, независимый эксперт, и я увидела снимок совсем другого человека. Грудная клетка астеничная. То есть мой сын 52-го размера, он был пошире, и я у своего сына грудную клетку знаю, –  утверждает Муншак Мурзагулова.

После возобновления второго прекращенного дела, наконец-то, условно допросили начальника учреждения Джумадиева. Другой временный прогресс: по ходатайству адвоката Марата Рахимбаева к материалам приобщены заключение специалиста судебно-медицинской экспертизы, и другие медицинские документы, кричащие о причинении тяжкого вреда здоровью. И опять дело закрывают «за отсутствием состава преступления».

В течение игры «кошки-мышки (шести прекращений-возобновлений дела по «превышению») ни один из следователей так и не установил, по чьему приказу к А.А. до 23 октября 2019 года не допускали адвоката и мать, ссылаясь на его недомогание. Аналогично никто не не смог «установить» подозреваемых, опознанных А.А. (по фотографиям работников СИЗО) и сокамерников (вживую).

В 2022 году затянувшееся дело передали следователю Курманбаеву из Антикоррупционной службы г.Алматы.

Выдержка из материалов дела:

   Курманбаев М.О. – при каких обстоятельствах избивали?

   Алиев А.М. – после того, как меня вывезли в безсознательном состоянии около поликлиники, сотрудники еще избивали и оставили там

Курманбаев М.О. – не надо про сотрудников

Алиев А.М.  – Потом сотрудники забирали, избивали, один раз руки и ноги замотали скотчем, поставили к стенке, потом развернули и пинали, я упал, был в конвульсии, потерял сознание.

Как рассказала Мурзагулова, 16 ноября 2023 г ее пригласил на беседуначальник Управления досудебного расследования прокуратуры г.Алматы Канат Кунгожинов, который после ознакомления с результатами судебно-медицинской экспертизы (проведенной более полугода назад, что нарушает Закон о судебно-медицинской деятельности), очных ставок с опознанными подозреваемыми, вдруг стал уговаривать свою собеседницу проявить жалость к садистам, поскольку у тех, дескать, семьи и дети. Как поняла женщина, все давно уже установлено, отсутствует только желание привлечь к ответственности преступников. Вообще-то подобное называется укрывательством преступления, откуда бы оно не исходило.

– У него утонченная оболочка головного мозга, у него временами вытекает спинальная жидкость из носа, из ушей, пропадает зрение боковое, временами в обоих глазах темнеет, «мошки» летают вокруг. Переносица была повреждена, осколки до сих пор находятся в гайморовой полости, причиняют опасность для жизни.  И никто помощь ему не оказывает. Образовались множество кист в голове, – перечисляет женщина часть страшных последствий нахождения больного человека в месте предварительного следствия.

Однако же, по завершению приема у Кунгожинова антикоровец Курманбаев, как прочие, закрыл дело за отсутствием состава преступления. Хотя для этого ему пришлось пригласить частного судмедэксперта Халимназарова, который, применив методологию, применимую к трупам, поменял тяжкий вред здоровью на средний.

В завершении 20 октября 2023 года Генеральная прокуратура дала обычную для нее «левую» отписку: «Ваше обращение по пыткам рассмотрена в отношении А.А., но обвинением вина А.А. доказана». Напомним, что Маншук Мурзагулова обращалась в ГП по части применения к ее сыну пыток. Иными словами, там жалобу вряд ли читали. Последующая переписка дала понять, что со стороны надзорного органа разговор окончен.

«Экспертизы»

24 апреля 2023 года была проведена судебно-психиатрическая экспертиза потерпевшего на предмет наличия у него следов пыток. В нее включили двух экспертов, которые уже оказались «в теме» – ранее проводили экспертизу А.А. ввиду предъявляемых ему обвинений. Узнав об этом, Мурзагуловой удалось добиться изменения состава экспертной группы, однако и здесь следствию удалось тихой сапой тайно вклинить в нее третьего эксперта, привлеченного в прошлый раз. И вместо того, чтобы рассматривать А.А. потерпевшим, эксперты (если это слово к ним применимо) вновь все свели к ранним обвинениям А.А. по основному делу. Так что ни на один из 13 вопросов, поставленных прокурором Следственной группы, ответа не дали. С момента назначения экспертизы до ее выводов прошло восемь месяцев, вместо отведенных по закону 30 дней – результат получены только в ноябре.

Для устранения противоречий Коалиция НПО Казахстана против пыток привлекла врача-психиатра высшей категории Сергея Молчанова. Он дал заключение, что имеющееся у А.А. заболевание обострилось от перенесенных пыток и спровоцировало новые расстройства. Кроме того, после опроса пострадавшего по Стамбульскому протоколу, который в соответствии с Указом Президента РК должен приниматься к рассмотрению судебной системой, также подтвердил, что все слова А.А. о пережитом – правда. И как итог – причинен тяжкий вред психическому здоровью.

Несмотря на заявленный протест Муншак Мурзагуловой, суд в 2020 году принял во внимание только ту экспертизу, что устраивала следствие при всех ее нарушениях как законодательного, так и медицинского порядка.

Женщина со своей бедой пробивалась на личные приемы к заместителю Генерального прокурора, депутату парламента, новому Уполномоченному по правам человека. Увы, все мимо. Остался только президент, но, наверное, легче достучаться до Байдена.

В настоящее время А.А. находится в колонии Алматинской области. Главный врач учреждения была вынуждена присвоить ему 2-ую группу инвалидности: с 16 февраля по 19 мая 2021 года А.А. находился на госпитализации, что уже говорит о многом, если не обо всем. После выписки в том же месяце его вновь помещают на повторную госпитализацию – до 26 ноября 2021г.

Опять же, с такими диагнозами и в таком состоянии его должны были освободить и дать возможность лечиться в условиях ограничения свободы. И даже здесь схитрили – эскулапы учреждения признали, что его диагноз входит в список для освобождения, но его случай без каких-либо объяснений освобождению не подлежит. Прокурор пропустил это мимо себя.

* * *

После того прокурорского ответа (и еще нескольких аналогичных из того же ведомства) дело о применении пыток (или как посчитали следователи, по «превышению полномочий») закрыто окончательно.

Как известно, система своих жертв не выпускает, так как не ровен час и кто-нибудь из нее может попасть под раздачу. Там тоже свои процессы, и зазевавшиеся могут оказаться в тех же условиях, что они создавали ранее менее удачливым согражданам.

И раз уж речь зашла о психических отклонениях, то садизм – в их числе, и у 40 процентов с садистическим расстройством личности имеются патологии в мозге. События Кантара показали, что это заболевание приобрело массовый характер среди людей в форме.