Тектонические разломы на битиё не влияют

Несмотря на определенные политические преобразования ситуация с пытками в регионе Центральной Азии не меняется. Такие выводы напрашиваются по результатам конференции страновых коалиций против пыток.

В Алматы прошла конеференция «Вместе за справедливость: опыт членов Коалиций НПО против пыток из стран Центральной Азии».

Впервые за длительный период в одном месте встретились участники коалиций из Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана (плюс вообще впервые в качестве наблюдателей двое участников из Узбекистана). Более того к конференции присоединились представители почти десятка зарубежных донорских и партнерских организаций, поддерживающие борьбу против пыток в регионе Центральной Азии.

Самое показательное по результатам в трех странах – практически идентичное незначительное число дел, доводимых до судов, при этом коалиции собирают ежегодно приблизительно схожее число жалоб на пытки: 140-200 случаев. Тогда как в Генеральную прокуратуру РК в прошлом году было 85 обращений.

— На практике мы не видим политику нулевой терпимости к пыткам, особенно от ведомств среднего звена, — с сожалением констатировала Роза Акылбекова, координатор Коалиции НПО Казахстана против пыток.

В соседнем авторитарном Таджикистане и условно демократическом Кыргызстане примерно те же проблемы, единственно что там руководства не говорят о «нулевой терпимости».

Зато в отличие от соседних республик в Казахстане наблюдается спад жалоб, особенно из колоний. Однако у правозащитников на этот счет нет никакого оптимизма: активное использование статьи уголовного кодекса «за ложный донос» в отношении лиц, заявивших о пытках, творит чудеса. И расследования заявлений, проделанные теми же органами, на которые жалуются, не позволяют надеяться на объективность следствия.

Участники коалиций трех стран назвали десятки причин и сопутствующих пыткам факторов. Основные из тех на стадии досудебного расследования: требование получения признательных показаний любой ценой (для улучшения статпоказателей) и непрофессионализм сотрудников. Несколько иные цели у истязателей в колониях: это – подчинение осужденных (зачастую целых колоний) и обычное вымогательство, когда прекращение пыток стоит определенных денег. Общее для первых и вторых – безнаказанность за преступные деяния за исключением отдельных показательных жертв, на смену которым приходят другие, зачастую еще более злые.

Назгуль Ергалиева – директор Центра исследований правовой политики — представила любопытную цифровизацию статистики: временных, пространственных и количественных факторов, связанных с пытками и жестоким обращением. Один из выводов, что если после обращения с заявлением на применение пыток в первые 72 часа следствие не предпринимает никаких шагов, то шансы на то, что дело будет доведено до суда, почти отсутствуют. С другой стороны, чем быстрее будет проведен допрос потерпевшего и чем больше ему будет задано вопросов – тем выше вероятность наказания обидчиков.

Показательно, что незадолго до конференции в колонию ЛА 155/14 (Алматинской области) ввели войска. Заключенные, получившие различного рода травмы, рассказывают о том через какую жестокость и унижения им пришлось пройти. Опять, скорее всего, никто из истязателей не будет наказан. Так что проект Генпрокуратуры «К обществу без пыток» и заявления о «нулевой терпимости» никак не соотносятся с нашей страной и другими республиками Центральной Азии, где пытки стали нормой во всех силовых структурах.

На открытии мероприятия директор Казахстанского международного бюро по правам человека Евгений Жовтис подчеркнул, что в некоторых регионах Центральной Азии начались «тектонические разломы», подразумевая определенные послабления в Узбекистане и операцию по передаче власти в Казахстане. Однако, несмотря на региональные политические изменения на ситуации с применением пыток они почти не отразились, и те, кто действительно в силах способствовать ликвидации явления ментально пребывают у себя в средневековье со всеми вытекающими…

Конференция организована силами коалиция против пыток в Казахстане, Кыргызстане и Таджикистане и Хельсинкского фонда по правам человека (Польша).