Моего дядю силой заставили признаться в убийстве, которого он не совершал — шокирующие подробности запутанного убийства в ЮКО

Коалиция неправительственных организаций против пыток провела пресс-конференцию, на которой сообщалось о физическом и моральном давлении, оказываемом полицией на подозреваемых и свидетелей в деле об убийстве, передает медиа портал «Караван».

Главный спикер пресс-конференции – Динмухамед АСЕТОВ, являющийся племянником и общественным защитником мужчины, уже признанного судом виновным в убийстве.

– В полиции моего дядю силой заставили признаться в убийстве, которое он не совершал, – уверен племянник осужденного Динмухамед Асетов. – Из дяди и совершенно не причастных к делу людей полицейские попросту выбили нужные “признания” и “свидетельские показания”.

Примечательно, что это подтверждают и главные свидетели, проходящие по этому делу.

Человек без адреса

10 июня 2017 года в малолюдном переулке Шымкента, недалеко от улицы Алимбетова, случайные прохожие обнаружили труп мужчины лет 50–60 с явными признаками насильственной смерти: лицо несчастного представляло собою кровавое месиво. Прибывшие полицейские осмотрели место происшествия и забрали тело в морг. По факту возбудили уголовное дело, начались оперативно-розыскные мероприятия.

Судя по внешнему виду и одежде убитого, он, скорее всего, относился к лицам без определенного места жительства. Оперативники собрали с окрестностей всех местных бомжей для опознания. Личность установили – Николай С., возраст – 55 лет, безработный, не семейный, бездомный и т. д.

Уже на следующий день полиция задержала главного подозреваемого в убийстве – Руслана Самотовина, 1984 года рождения, ранее неоднократно судимого за кражи, страдающего наркоманией и алкоголизмом 2-й стадии. В ходе допроса Самотовин признался в содеянном.

Участковый постарался

Примечательно, что столь оперативно раскрыть убийство стало возможным благодаря действиям местного участкового инспектора. Как выяснилось, он также прорабатывал на причастность к убийству соответствующий контингент, проживающий на его участке и в окрестностях (лиц, ранее судимых, ведущих так называемый антиобщественный образ жизни, пристрастных к алкоголю, склонных к правонарушениям и т. д.).

В результате в его поле зрения оказались Руслан Самотовин и 24-летняя Олеся Перминова. Они были задержаны и в течение пары дней один за другим дали признательные показания.

Судя по официальному протоколу допроса, составленному участковым, Олеся стала свидетелем того, как ее приятель Руслан на улице повздорил со случайно встреченным незнакомцем. После чего, как значилось в протоколе со слов Олеси, Руслан схватил лежавшую на земле пивную бутылку, разбил ее о голову оппонента, а потом так называемой “розочкой” из разбитой бутылки довершил убийство.

Эти показания фигурировали и в дальнейшем, хотя судмедэкспертиза однозначно установила, что причиной смерти Николая С. явились многочисленные травмы, нанесенные тупым твердым предметом. Также у убитого был перелом основания черепа.

Показания Олеси впоследствии были подтверждены несколькими свидетелями, что также было соответствующим образом зафиксировано в полицейских протоколах. Следствие собрало еще ряд доказательств вины Самотовина, и в августе 2017 года дело было направлено в суд.

Другая правда

На пресс-конференции Динмухамед Асетов, родственник и общественный защитник осужденного Самотовина, представил иную картину событий (его версию подтверждает и “главный и единственный свидетель убийства” Олеся Перминова). Вот как она выглядела.

Так, еще на стадии досудебного следствия вышеупомянутая“свидетельница” Олеся Перминова резко изменила свои первоначальные показания, зафиксированные в протоколе.

Она сообщила, что действительно в день убийства находилась вместе с Самотовиным, с которым с утра ходила по гостям, а потом гуляла по парку.

На следующий день ее забрал участковый, доставил в участок, где уже находились несколько бомжеватых граждан (видимо, задержанных). В участке полицейский, по утверждению Перминовой, завел ее в отдельную комнату и начал “душить и избивать”, требуя, чтобы она дала показания, что ее приятель Руслан совершил убийство бродяги. Под этим упорным натиском Олеся согласилась “сделать все, как надо”.

Потом ее возили на место проис­шествия, где, как утверждает Олеся, она по указке участкового все показала, подписала протокол.

На теле Олеси остались многочисленные следы побоев, которые впоследствии были зафиксированы на медосмотре.

– Мы с Русланом действительно все время были вместе, но он никого не убивал. Вообще в том районе, где произошло убийство, мы не появлялись, – уверяет Олеся. – Меня участковый принудил дать ложные показания. Я вынуждена была делать все, как он велел, так как боялась его. Но потом написала заявление на действия этого полицейского.

Ее заявление было направлено в департамент Нацагентства по противодействию коррупции, которое занимается также расследованием дел, где полицейские подозреваются в применении пыток к подследственным или подозреваемым.

Но уже через пару дней Олесю ожидала новая встреча с участковым, причем отнюдь не на очной ставке.

– Полицейский привез меня обратно в участок, – рассказывает Олеся. – Он теперь начал требовать, чтобы я отказалась от своего заявления. Угрожал мне и моей семье.

Женщина испугалась. Участковый вытащил мобильный телефон и стал снимать на видеокамеру теперь уже третье “признание” Олеси – в том, что ее заставили написать заявление на полицейских.

Также инспектор предложил объяснить происхождение следов насилия на ее теле. Якобы это муж избил. Олеся снова сделала все так, как велел участковый.

В результате в Нацбюро закрыли дело по подозрению в применении пыток в связи с неподтвердившимися фактами.

На суде Перминова, фигурировавшая как основной свидетель обвинения, вновь заявила, что Руслан не виновен, что участковый применял к ней давление и насилие, причем уже дважды, и по этой причине она давала ложную информацию о причастности к убийству Самотовина.

Однако суд к ее показаниям отнесся весьма скептически и взял за основу первоначальный протокол, составленный участковым. А также вынес постановление в отношении Олеси по факту изменения показаний и попытки ввести суд в заблуждение.

Еще “свидетели”

В этом деле имеется еще несколько фигурантов и “свидетелей убийства”, несколько раз дававших абсолютно противоположные показания: то свидетельствовавших, что они видели, как Самотовин совершал убийство, то утверждавших, что “показания” из них силой выбивали в полиции.

Так, вместе с Перминовой и Самотовиным полицейские задержали еще одного “подозреваемого” – Виталия Николаева. Он в день убийства гулял в компании вместе с Олесей и Русланом.

Задержали несколько позже Перминовой и Самотовина в сквере, где он сидел на скамейке. И, со слов Николаева, сразу начали избивать прямо в сквере, заставляя признаться в убийстве бродяги. Потом его привезли в участок, где жестокое избиение продолжалось, утверждает Николаев. Все это происходило на глазах Олеси. Однако Виталий оказался более крепким орешком и никаких признаний или свидетельств не дал.

Полицейские предлагали хотя бы свидетельствовать против Самотовина. Но он и на это не согласился.

В дальнейшем следствие исключило из дела “неудобного” Николаева. Вернее, в деле он стал фигурировать как “не установленное следствием лицо по имени “Виталий”.

Правда, сторона защиты вызвала “не установленного следствием Виталия” в суд в качестве свидетеля, подтверждающего алиби Самотовина. В результате Николаев также оказался в списке лиц, в отношении которых по постановлению суда следовало провести расследование по факту дачи ложных показаний. Кстати, он тоже подавал заявление на избиения, учиненные ему полицейскими. И по его заявлению в департаменте Нацбюро заводилось уголовное дело.

Было и еще несколько граждан, которые, судя по полицейскому протоколу, являлись свидетелями расправы Самотовина над убитым. Правда, в суд их даже не вызывали.

Зато их разыскал племянник Самотовина – Динмухамед Асетов. И они ему подтвердили, что подписывали протокол не читая, так как “следователь сказал”.

– Эти люди также подтверждают, что никогда не видели, чтобы Самотовин убивал кого-то. Но они готовы подтвердить, что были свидетелями, как в полиции избивали Самотовина, Перминову, а потом и Николаева, – рассказывает Асетов.

Признания Руслана

Пожалуй, излишне говорить, что сам Руслан Самотовин также утверждает, что все признания в убийстве из него выбили.

Из заявления Самотовина в прокуратуру и антикоррупционную службу: “После задержания меня доставили в отдел полиции… Здесь участковый в течение получаса бил меня толстым блокнотом по голове, пока меня не стошнило… Потом избивал меня кулаками по лицу… Затем к участковому присоединился оперативник, который стал таскать меня за волосы… В конечном итоге участковый скрутил мне руки, а оперативник надел на голову целлофановый пакет. От удушья я терял сознание. Меня приводили в чувство и вновь надевали пакет… Потом пинали ногами…”.

Русланом был представлен еще ряд фактов о полицейском произволе. Однако ни один из них в ходе официального расследования не подтвердился. Дело о пытках по заявлению Самотовина было объединено вместе с заявлением Николаева и Перминовой, а затем закрыто.

В суде Самотовин обвинения не признал.

Ходатайства защитника подсудимого – его племянника Асетова – о недопустимости принимать в качестве доказательств досудебные “признания” Самотовина, сделанные под давлением следствия, остались судом не удовлетворены.

– Меня суд посчитал главным провокатором, который подговаривает всех свидетелей скрывать правду, вводить суд в заблуждение, – говорит Динмухамед Асетов. – Мои аргументы судом практически не рассматривались.

В конце сентября 2017 года уголовный суд признал Руслана Самотовина виновным в умышленном убийстве и приговорил его к 12 годам лишения свободы.

Суд второй инстанции, рассматривавший апелляционный протест осужденного и его защитников, оставил приговор в силе. Однако отменил частное постановление в отношении Асетова, Перминовой и Николаева по факту изменения показаний.

О нулевой терпимости к пыткам

Родственники Руслана Самотовина обратились в прокуратуру, настаивая на возобновлении уголовного расследования в отношении полицейских по факту применения ими пыток и т. д.

К делу подключились и правозащитники из Коалиции НПО Казахстана против пыток. Свое заявление в спецпрокуратуру направил Южно-Казахстанский филиал Казахстанского Международного бюро по правам человека и соблюдению законности (КМБПЧиСЗ).

Члены общественной наблюдательной комиссии (организация, осуществляющая общественный контроль за учреждениями пенитенциарной системы) в конце ноября посетили ИЧ-167/11, где в настоящее время ожидает этапирования осужденный Руслан Самотовин.

– В данном деле имеется ряд процессуальных моментов, вызывающих очень большие сомнения в качестве проведенного расследования в отношении действий полицейских, – считает Валентина СКРЯБИНА, член ОНК. – Показания Руслана Самотовина должны быть еще раз объективно проверены. Органам спецпрокуратуры следует взять на особый контроль его дело.

– Заявленная в Казахстане нулевая терпимость к пыткам предполагает прежде всего принципиальное и тщательное расследование всех фактов, где граждане заявляют, что стали жертвами пыток или давления со стороны полицейских, – говорит директор ЮКФ КМБПЧиСЗ Адиль СЕЙТКАЗИЕВ. – И органам, ведущим подобные расследования, необходимо взять за правило публично и подробно освещать результаты этих расследований.

Комментарии от уголовного суда и ДВД

Практически сразу же после пресс-конференции свои комментарии по данному поводу дали в специализированном межрайонном уголовном суде ЮКО и департаменте внутренних дел Южно-Казахстанской области.