Перезагрузка системы

Мы уже писали, что некоторые полицейские начальники даже не думают отвечать за грехи своих подчиненных: оборотни в погонах расстреливают сослуживцев из табельного оружия, создают и руководят организованными преступными группировками (члены которых занимаются не только вымогательствами, но и исполняют заказные убийства), пытают заключенных в тюрьмах — нередко со смертельным исходом (см. “Жесть мундира…”, “Время” от 15.6.2017 г.). В той публикации мы задали министру внутренних дел Калмуханбету КАСЫМОВУ отнюдь не риторический вопрос: что происходит в полицейском министерстве? Ответа ждем до сих пор…

Между тем проблемы пыток в МВД поднимают не только правозащитники и родственники заключенных: этим злободневным вопросом заинтересовались и сотрудники Генпрокуратуры, и общественный совет самого Министерства внутренних дел.

Поводов для такого беспокойства хоть отбавляй. Буквально на днях арестовали и. о. начальника следственного изолятора ЛА 155/1 ДУИС Алматы Ермека ОМАРБЕКОВА за бездействие по службе и укрытие уголовного преступления (речь идет о групповом изнасиловании ставшей уже медиа­звездой Натальи СЛЕКИШИНОЙ в стенах этого СИЗО). В материалах уголовного дела говорится: заключенная Слекишина неоднократно жаловалась на сотрудников СИЗО, регулярно насиловавших ее в своих кабинетах, однако эти факты г-н Омарбеков игнорировал. А чтобы укрыть следы преступления, дал команду этапировать строптивую зэчку в зону под Карагандой…

По данным Агентства по делам госслужбы и противодействию коррупции, только за совершение коррупционных преступлений в 2016 году осуждены 309 полицейских. Такого количества полицейских штыков хватит на несколько районных отделов полиции (в большинстве РОВД едва набирается сотня сотрудников). Уголовных дел, связанных с пытками, куда больше: по данным Генпрокуратуры, ежегодно в их базе регистрируется около 700 подобных заявлений. А сколько еще таких жалоб поступает в антикоррупционную службу, в КУИС, в МВД, в различные правозащитные организации! Пытают везде — в кабинетах оперов и следователей, в камерах СИЗО, в патрульных машинах и даже в общественных местах — от этого не застрахован ни один казахстанец. Пытки зафиксированы даже в единственной в стране детской колонии!

Зачастую такое насилие на этапе следствия носит разовый характер: выбил опер (участковый, следователь) нужные ему показания, вынудил задержанного признаться в одном или серии преступлений (как говорится, “срубил палку” в отчетности) — и забыл про свою жертву. Ведь завтра произойдет другое преступление, потом — пятое, десятое… А вот в казахстанских тюрьмах и колониях пытают систематически. Видимо, так сотрудники КУИС понимают официальное название всех таких учреждений (кроме “малолетки”) — ИСПРАВИТЕЛЬНЫЕ колонии…

Недаром в свое время первый замгенпрокурора Иоган МЕРКЕЛЬ настойчиво предлагал законодательно обязать МВД расследовать уголовные дела по пыткам в при-оритетном порядке, как другие тяжкие преступления: убийства, изнасилования, групповые разбои. Увы, Иогана Давидовича так и не услышали…

Знакомые адвокаты не раз рассказывали, как полицейские фабрикуют материалы уголовных дел. Человека задерживают, надевают на голову полиэтиленовый пакет, чтобы перекрыть доступ воздуха, бьют по почкам и другим жизненно важным органам пластиковой бутылкой, наполненной водой (боль адская, а следов побоев на теле нет), пару раз ударят по голове увесистым комментарием к Уголовно-процессуальному кодексу — и сотрясение головного мозга обеспечено.

Бывает и хуже. Надевает полицейский презерватив на свою дубинку, включает видеокамеру на мобильнике и обещает: засуну палку в твою жопу, а когда пойдешь по этапу, отправлю запись в зону: пусть все знают, что ты “дырявый”.

Вот и вынуждены задержанные брать на себя преступления, которые вообще не совершали: легче сидеть обычным зэком, чем прослыть на зоне “дырявым” со всеми вытекающими последствиями. Правда, опера и следаки все же опасаются перегибать палку: подследственный может пожаловаться своему адвокату или прокурору, когда те приходят в ИВС районных подраз-делений полиции, суд может не дать реальный срок, и у человека всегда есть возможность написать жалобу на своего обидчика.

Намного хуже ситуация в колониях, где человек годами полностью зависим от воли хозяина и вертухаев. Не так посмотрел, не там покурил, маршировал не в такт с основной массой заключенных — и нажил себе кучу проблем. Сначала объявят выговор, следом — другой. Потом, если хозяину угодно, зэка могут закрыть в штрафной изолятор. В отдельных случаях опера да режимники колоний науськивают лагерных активистов, и те забивают свою жертву порой до смерти. Нередко сами вертухаи доводят жертву до самоубийства. Например, сотрудники павлодарской колонии АП 162/3 Каирбай МУКАНОВ и Ержан КАНКИН во главе с начальником зоны Ернуром САСПАНОВЫМ “неоднократно и систематически давили на заключенного Бахытжана АБДЫКАРИМОВА, угрожая, что определят его в гарем” (барак для опущенных. — Ред.) — это выдержки из материалов уголовного дела, возбужденного против этих офицеров КУИС. В результате доведенный до отчаяния многократный чемпион страны по дзюдо наложил на себя руки. Правда, его защитник считает, что спортсмена убили. К слову, только благодаря настойчивости адвоката на сотрудников колонии возбудили уголовное дело.

А сколько зэков, у которых нет такого защитника, годами молча терпят все издевательства вертухаев? А каково семьям осужденных? Жена зэка тратит отложенные на свое лечение или досуг детей последние деньги на продукты, покупает билеты и едет в зону на свидание. Дети своими руками готовят для папы подарки, заранее укладывают в сумку дневники — похвастаться хорошими оценками. Семья по полдня в зной, стужу и проливной дождь ждет у ворот, пока хозяин наложит на заявление-просьбу о длительном свидании свою резолюцию “разрешить”. Но если заключенный не понравился начальнику зоны, тот в считаные минуты становится злостным нарушителем, скажем, за неопрятный внешний вид или курение в неположенном месте его закрывают в штрафной изолятор, а жене, зябнувшей у ворот, сообщают: в свидании вам отказано…

Представьте себе состояние женщины и ее детей: раз в год приехали на свидание — и, как говорится, от ворот поворот. Как вы думаете, является ли такое отношение администрации к зэку и его семье воспитанием? Неужели в КУИС на полном серьезе думают, что это действительно исправит заключенного, а не ожесточит его и его семью? Разве не станет проклинать уставшая тащить огромные баулы в зону жена и хозяина зоны, и свою проклятую судьбу?

Я уже не говорю о тех колониях, которым больше ста лет: ветхие здания, в которых зачастую нет даже намека на цивилизацию — в одном бараке годами сидят по 100-150 зэков, один душ на всю толпу и сортир на улице. Увидев такое, европейский правозащитник рубаху бы на груди рвал — ведь, по существу, такие условия даже близко не соответствуют мировым стандартам, к которым мы стремимся изо всех сил. А еще мы хотим, чтобы осужденные вовремя погашали свои многомиллионные иски потерпевшим. В КУИС не устают говорить о большом проценте трудо­устроенных в зонах — фактически эта цифра колеблется в районе 30 процентов. Статистика по погашению исков куда печальнее — более 80 процентов заключенных не имеют никакой возможности погашать их…

А ведь еще в 2014 году тогдашний замгенерального прокурора Жакип АСАНОВ обещал: мол, к 2017 году будет трудоустроено 75 процентов осужденных. Любопытно, выполнили ли хозяева колоний его указание? Боюсь, что нет.

Как искоренить пытки в стенах полицейского министерства и его подразделений? Вот мнения наиболее авторитетных экспертов пенитенциарной системы.

Председатель общественного совета МВД Марат КОГАМОВ:
— Пытки в закрытых учреждениях носят непрерывный характер, как зав­траки, обеды и ужины. Сегодня каждое правоохранительное ведомство может заниматься делами о пытках, совершаемых сотрудниками другого ведомства. Но, учитывая очень тесные связи между руководителями правоохранительных органов, очень сложно рассчитывать на то, что эти ведомства все сигналы будут превращать в уголовные дела. Очень мало таких дел доходит до суда, в целом все расследования носят, я бы сказал, неэффективный характер…

Директор представительства Международной тюремной реформы (PRI) в Центральной Азии Азамат ШАМБИЛОВ:
— Пытки в под-разделениях полицейского министерства — одна из самых больших проблем правоохранительной системы страны. Генеральная прокуратура очень слабо, не на должном уровне, работает по расследованию таких фактов, необходимо создать конкретный механизм. Например, в Житикаре Костанайской области есть участок для содержания пожизненно лишенных свободы. До недавнего времени люди не могли естественные нужды нормально справлять — в пластиковые пакеты складывали, потому что там не было канализации. Комитет ООН против пыток не раз предлагал нашему государству создать орган по расследованию преступлений, связанных с пытками и жестоким обращением. К сожалению, ничего этого мы не сделали. И хотя несколько лет назад государство объявило нулевую нетерпимость к пыткам, принципиального изменения ситуации как с самими пытками, так и в расследовании подобных дел почему-то не произошло…

Начальник управления Генпрокуратуры Александр ЦУРАНКОВ:
— Недозволенные методы воспитания приводят к пыткам. В частности, хождение маршем, чеканя шаг, — это же элементы военной муштры! После нашего реагирования во многих колониях такие методы уже исключены. Следующая проблема — требования Уголовно-исполнительного кодекса о запрете цензуры: в ГП в год поступает около 1500-1700 заявлений от осужденных, все — с сопроводительными письмами начальников учреждений. Разве это не цензура?! Мы начали работу с КУИС, будет разработан приказ, который, я уверен, даст эффект.

Тохнияз КУЧУКОВ, Алматы

Когда верстался этот номер

В пресс-службе ГП сообщили: Александр Цуранков назначен заместителем прокурора Западно-Казахстанской области.

Вместо P.S. На днях начальник алматинского СИЗО Ринат КАСЫМБЕКОВ был приговорен к штрафу — почти шесть миллионов тенге. Как выяснилось, он предоставил особые условия осужденному по “хоргосскому делу” Мейрамбеку КАЖЫБАЕВУ: поселил зэка в общежитии для сотрудников СИЗО, расположенном на неохраняемом участке. Приговором суда № 2 Медеуского района Алматы Касымбеков признан виновным в злоупотреблении должностными полномочиями и оштрафован на 5 946 000 тенге с конфискацией имущества и пожизненным лишением права занимать должности в государственных органах.

ИСТОЧНИК:
Газета «Время»
http://www.time.kz/articles/strana/2017/07/12/perezagruzka-sistemi